Но даже патока не может растягиваться до бесконечности, рано или поздно янтарная масса порвется, сколько ни наматывай ее на палку. Моя минута закончилась двумя ударами. Я упала на землю, спину обожгло болью. А потом… Кто-то буквально смел с меня железную тварь вместе с комплектом острых зубов и моей рапирой. Сила удара была такой, что оружие вырвало из рук.

Железо загремело по мостовой. Я перевернулась, стараясь глотнуть хоть немного влажного, пахнущего горячим маслом воздуха.

– Кажется, я вам должен, графиня? – Рыцарь, только что врезавшийся в железного зверя и стряхнувший его с меня, как стряхивает горничная пыль с кофейного столика, обернулся. – За тот инъектор. – Крис улыбнулся, словно мы стояли в бальном зале и речь шла о следующем танце. Всего лишь. – За противоядие от коросты.

Но мы находились в Запретном городе, посреди улицы, среди хаоса атакующих механических зверей…

– Крис! – выкрикнула я, когда железная тварь, которую он сбросил с меня, вскочила на ноги и бросилась на нового противника.

В руках Оуэна появился метатель, грохнул выстрел. Свинцовый шар смял морду железного зверя, и тот осел на мостовую. Но за этим зверем последовал другой, он перепрыгнул металлическую груду, изготавливаясь к атаке…

Рыцарь вернул разряженный метатель на пояс и взмахнул клинком. Металл столкнулся с металлом, послышался звонкий удар, после которого зверь затряс головой. Будто живой!

– Ах ты! – Оуэн ударил снова и добавил пару нелицеприятных выражений, в которых детально описал любовные пристрастия железного зверя.

Тому, видимо, совсем не понравилась такая осведомленность, он поднял лапу, чиркнул по наплечнику парня и зарычал. Снова сверкнули когти. Крис блокировал удар, еще один.

Я коснулась очередной склянки, выпуская наружу «семена ржавчины», усиливая и ускоряя их. Бок зверя потускнул и стал осыпаться покореженными коричневыми хлопьями. «Ржавчина» разъедала его очень быстро.

Кто-то ругался, кто-то дрался, кто-то отступал. Грохнул еще один выстрел. Рядом с нами Этьен продырявил голову железной лошади и вогнал фамильный клинок в ее брюхо. Я узнала рыцаря по коротким светлым волосам, едва начавшим отрастать на неровном шишковатом черепе. Именно Крис когда-то обрил его. Когда-то? Неужели это было всего лишь в прошлом полугодии? Казалось, что прошло несколько лет.

Металл шипел и плавился, соприкасаясь с черным клинком.

– Иви! – закричала Гэли, указывая на вышку. – Поторопись!

Почти вся группа поднималась по улице, направляясь к мачте с дирижаблем. Все, кроме Гэли, магистра Виттерна, скручивающего магией железную змею или червяка, теперь уже не понять. Все, кроме меня, раненого Мэрдока и Дженнет, вогнавшей рапиру в глаз атаковавшего ее зверя. От группы нас отделял десяток железных монстров, и твари все продолжали прибывать.

А остальные уходили. Уходили очень быстро, и самое интересное, ни один из этих странных «не мороков» за сокурсниками не последовал. Хотя чего же проще, добыча напугана и убегает!

– Уходим! – скомандовал отступление учитель рыцарей. – Первый десяток, за ним дежурные, второй десяток прикрывает! Стройся!

Тварь, похожая на жука, зацепила плащ Криса, атаковала нового противника. Я коснулась пояса, перебирая склянки. Не «свет», не «тьма», не «пустота», не… Третья зверюга спрыгнула с ближайшего дома. Крис просто не успевал к ней развернуться. Монстров на этой улице было слишком много, гораздо больше, чем людей.

– Нет! – прошептала я и еще тверже повторила: – Нет.

Огонь заколыхался, такой теплый и такой послушный. Огонь, который сам ластился к рукам. Все, что мне нужно, это взять его.

Крис блокировал очередной удар одного зверя, тогда как другой уже подступал со спины. Миг, и он полоснет по фигуре рыцаря, перечеркнет ее, как перо перечеркивает лист бумаги. Я почувствовала, как разгорается злость.

– Нет, – повторила в третий раз. – Пошли прочь. Слышите, вы…

Я понятия не имела, к кому обращалась.

Одна из лап «жука» оплавилась и потекла на землю. Степень изменяемости железа – пятерка, самая высокая из возможных. Но сейчас это не имело значения, так как я его не меняла. Я его плавила. Мелькнула и пропала мысль о том, что под панцирем может быть настоящее живое сердце.

Послышался треск, и ветки ближайшего дерева вспыхнули.

– Астер! – закричала герцогиня.

Вода в лужах нагревалась и с шипением испарялась.

Ради чего ты готова рисковать свободой, Иви? Или ради кого?

Я не хотела отвечать на эти вопросы. Не хотела даже думать об этом.

От жара лопнуло стекло ближайшего дома, краска на стене пошла пузырями. Лишившийся ноги «жук» завалился на бок.

– Что это за… – закричал Этьен.

У наступавшей на Оуэна твари потекла морда, рыцарь опустил меч и обернулся. На этот раз застыло не время, на этот раз застыло все вокруг. Люди, звери, вода в лужах и ветер в голых ветках кустов. Застыл сам воздух.

– Пошли вон, или я спалю весь Запретный город к чертям собачьим! – выкрикнула я и вдруг поняла, что это правда.

Я действительно могла это сделать. Надо было лишь разжать руки, спустить огонь с поводка. Говорили, что на Равнине павших во время последнего сражения с демонами Первый Змей выжег все вокруг, насколько хватало глаз. От своих ног и до самого горизонта.

Железные твари подняли морды, будто могли меня слышать, будто могли понимать. Они смотрели слепыми, закрытыми пластинами глазами. И, кажется, видели.

Видели стоящую посреди улицы девушку со сжатыми ладонями и прямой спиной. Девушку в грязной, мокрой юбке. Девушку, от которой разве что не летели искры, как сказала однажды бабушка Астер.

– Уходим! – снова раздался далекий крик.

Я вздрогнула, огонь колыхнулся, он так хотел вырваться. А я так хотела его отпустить. Было слишком жарко и душно, совсем как в ванной, когда горничная переусердствует с горячей водой.

– Ивидель.

Я моргнула. Оказалось, Крис стоит передо мной.

– Ивидель, – повторил он, поднимая руку, и я увидела, как кольчужный рукав оставляет на коже запястья красные уродливые следы ожогов.

Посмотрела в синие глаза…

Совместимость веществ, зерна изменений, гасящие и усиливающие друг друга. Единения и противоположности. Разные стороны подброшенной в воздух монетки вероятности. Катализаторы и нейтрализаторы.

Девы! У огня нет разума, он уничтожит все. Даже рыцаря. Именно этого рыцаря!

Я продолжала смотреть в бездонную синеву. Катализатор и нейтрализатор. Пламя вокруг нас, пока еще невидимое, но уже осязаемое, – одна сторона монетки. И ледяная синева чужих глаз. Холод – вторая половинка, обратная сторона магии Астеров. Аверс и реверс. Огонь и лед.

На миг монетка застыла на ребре… Я выдохнула, и воздух тут же остыл, словно на нас налетел морозный вихрь. Вода в лужах в мгновенье ока замерзла. Пламя сменилось холодом, от которого дыхание сорвалось с губ туманным облачком.